Решение Совета Адвокатской палаты г. Севастополя от 22.10.2021 г. в отношении адвоката К. (нарушение положений ст.5 и п.1 ст. 8 КПЭА)"замечание"

РЕШЕНИЕ

СОВЕТА

Адвокатской палаты города Севастополя

г. Севастополь                                                                          22 октября 2021 г.

 

Совет Адвокатской палаты г. Севастополя в составе: Президента Адвокатской палаты: Марчук Ю.И., Вице-президента Адвокатской палаты: Василевского Е.С.,членов Совета Палаты: Львова В.Г., Широян В.Г., Антонова А.В., Еременко А.Б., Карпенко Г.А.,с участием адвоката К.,

в присутствии с согласия адвоката К. – гр.З.,рассмотрев в частично открытом заседании дисциплинарное дело с заключением Квалификационной комиссии в отношении адвоката К.,

УСТАНОВИЛ: 

Дисциплинарное производство возбуждено распоряжение Президента Адвокатской палаты г. Севастополя от 31 августа 2021 года №25 в отношении адвоката К.

Поводом для возбуждения дисциплинарного производства послужило представление Вице-президента Адвокатской палаты города Севастополя Василевского Е.С. о нарушении адвокатом К. требований Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившимся в некорректном определении в соглашении предмета, объема и стоимости фактически оказанных услуг, что ввело в заблуждение доверителя.

Представление внесено на основании жалобы З., поступившей в Адвокатскую палату города Севастополя 9 августа 2021 года, согласно которой следует, что 4 августа 2021 года последняя обратилась к адвокату К., так как ей срочно требовалась правовая помощь, а фамилия этого адвоката ей часто встречалась в сети «Интернет». По утверждению З., адвокат не проникся её бедой, пока З. не достала деньги. В 12 часов 30 минут З. подъехала к нему в офис, внесла оплату в сумме сто тысяч рублей, и заключила с адвокатом соглашение на оказание правовой помощи. Адвокат после этого отправился на допрос к сыну З., ознакомился у следователя с постановлением на трёх листах, провел приватную беседу с подозреваемым в течение 20-30 минут, а после назначил З. встречу и ознакомил с выводами, которые сделал. После разговора с адвокатом у З. сложился гипертонический криз. По мнению З., у адвоката имеется способность обрисовывать ситуацию таким образом, что ничего нельзя сделать и всё плохо. У З. появились сомнения в профессионализме адвоката К. З. просила адвоката К. добиться домашнего ареста, но он сказал, что нечего и пытаться, шансы на успех незначительные. При этом З. указывает, что другой адвокат добился успешного результата, вникнув в дело в течение нескольких часов. На другой день после заключения соглашения З. позвонила адвокату К. чтобы узнать планы и действия адвоката на день, их у него не было. Через несколько часов она ещё раз задала вопросы о том, что ей нужно подготовить и будет ли суд по мере пресечения. Адвокат ничего, кроме того, что всё плохо и ничего нельзя сделать, не сказал. 5 августа 2021 года в 14 часов в телефонном режиме З. расторгла соглашение с адвокатом К. и попросила вернуть деньги за вычетом гонорара за его действия 4 августа 2021 года. Адвокат К. ответил категорическим отказом, хотя в пункте 12 соглашения указано, что оплата производится за фактически выполненные работы. З. выражает сомнение, что объём работы, выполненной адвокатом К., оценивается в 100 000 руб. З. указывает также на некорректное поведение адвокат и его непрофессионализм. Также З. ссылается на то, что она получает пенсию по инвалидности, её муж тоже пенсионер, а сын получает бюджетную зарплату. Она с большим трудом сумела достать деньги для оплаты услуг адвоката, но адвокат эти деньги не отработал и не хочет возвращать. Более того, адвокат, отказываясь возвращать сумму гонорара, угрожал З. судебным разбирательством.

Таким образом, З. указывает на недостойное поведение адвоката и ненадлежащее исполнение им профессиональных обязанностей, что подрывает авторитет адвокатуры.

К жалобе З. прикладывает копию квитанции от 4 августа 2021 года, выданной адвокатом К. (адвокатский кабинет адвоката К.), на сумму 100 000 (сто тысяч) рублей, а также копию соглашения об оказании правовой помощи от 4 августа 2021 года, претензию в адрес адвоката, а также копию справки об инвалидности.

Адвокат К. представил письменное объяснение по существу жалобы З.

Адвокат указывает, что при заключении соглашения об оказании правовой помощи от 4 августа 2021 года З. была ознакомлена с условиями соглашения, в том числе порядком оценки фактически выполненных работ при расторжении (п.1.1 соглашения), с чем добровольно согласилась и поставила подпись, причём на экземпляре соглашения адвоката З. поставила подпись на обоих листах. Согласно соглашению, правовая помощь оказывалась сыну З. – З., от которого ни во время оказания правовой помощи, ни по настоящее время каких-либо претензий относительно качества оказания правовой помощи не поступало. В силу того, что З. является доверителем, а не подзащитным, адвокат К. считает, что она не вправе давать какую-либо оценку помощи, оказанной З. Перед заключением соглашения З. сообщила адвокату, что обратиться к нему ей посоветовал её сын перед тем, как его задержали сотрудники следственного комитета. 5 августа 2021 года примерно в 16 час. 00 мин. подзащитный З. отказался от защиты адвоката К. Однако, инициатива отказа от защиты исходила не от З., так как он находился в ИВС и не имел средств связи, а от его матери, которая наняла другого адвоката. Адвокат (фамилия в объяснении не указывается) явился в ИВС к З и поставил его перед фактом о решении матери сменить адвоката.

Адвокат К. также ссылается на то, что З. не оспаривает факт оказания им правовой помощи по соглашению и считает, что им оказана правовая помощь более 50% от общего объёма работы. При этом З. на данный момент оплатила только 50% фактически выполненной работы. После расторжения соглашения З. в телефонном режиме и переписке начала фактически пересматривать условия заключенного соглашения, всячески обесценивая его работу и незаслуженно критикуя ее по надуманным и ложным причинам.

Адвокат К. считает, что в общении с З. и в процессе оказания правовой помощи З. он правила адвокатской этики не нарушал. Общение проводилось исключительно в вежливой форме. Обвинения З. в адрес адвоката К. носят исключительно голословный характер, так как ничем не подтверждены, являются вымыслом с целью скомпрометировать его имя и заставить отказаться от условий соглашения в части оценки фактически выполненной работы.

К объяснениям адвокат К. прикладывает акт выполненных работ по соглашению об оказании правовой помощи от 4 августа 2021 года, заключённому с З.

08 октября 2021 года Квалификационной комиссией Адвокатской палаты г. Севастополя вынесено заключение о наличии в действиях адвоката К. нарушения ст.5 и п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившимся в неконкретном определении в соглашении предмета, объёма и стоимости фактически оказанных услуг, что ввело в заблуждение доверителя.

Рассмотрение дисциплинарного дела Советом Адвокатской палаты г. Севастополя осуществлялось с участием адвоката К. С согласия адвоката К. по решению Совета о частично открытом разбирательстве, рассмотрение дисциплинарного дела осуществлялось в присутствии гр.З.

Адвокат К. согласился с выводами Квалификационной комиссии, указав, что в последующем при заключении соглашения об оказании юридической помощи с клиентами не будет допускать неконкретного определения предмета, объёма и стоимости фактически оказанных услуг.

З. также согласилась с заключением Квалификационной комиссии о наличии в действиях адвоката К. положений ст.5 и п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Изучив материалы дисциплинарного производства в отношении адвоката К., Совет Адвокатской палаты г. Севастополя соглашается с заключением Квалификационной комиссии о наличии в действиях  К. нарушений положений ст.5 и п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку неконкретное определение в соглашении предмета, объёма и стоимости фактически оказанных услуг ввело в заблуждение доверителя, что является ненадлежащим исполнением обязательств перед доверителем и подрывает доверие как к адвокату, так и адвокатуре в целом.

Квалификационной комиссией установлено и подтверждается материалами дисциплинарного дела, что 4 августа 2021 года между З. и адвокатом К. заключено соглашение об оказании правовой помощи (далее - Соглашение).

Согласно п.1 Соглашения Поверенный (адвокат К.) принимает на себя обязательство перед Доверителем (З.) на условиях и в порядке, предусмотренном настоящим соглашением, осуществлять защиту прав и законных интересов З. (далее — Подзащитный) по уголовному делу по ст.159 УК РФ на стадии предварительного следствия, а Доверитель обязуется выплатить Поверенному гонорар за предоставленные услуги.

Согласно п.1.1 Соглашения, Стороны договорились, что указанная в п.1 правовая помощь состоит из следующих этапов работ в процентном соотношении к общему объёму работ и именно в таком соотношении будет учитываться в случае досрочного расторжения Соглашения:

- правовой анализ ситуации, разработка тактики и стратегии защиты на основе информации, предоставленной в устной форме Доверителем Поверенному при заключении настоящего Соглашения (мыслительный, аналитический процесс в объёме, который Поверенный по своему усмотрению сочтёт достаточным для оказания Поверенным правовой помощи Подзащитному в виде советов) – 50 % работы.

- участие в процессуальных действиях – 50 % работы.

В соответствии с п.10 Соглашения Доверитель обязан оплатить Поверенному в соответствии с договоренностью сторон при заключении настоящего Соглашения гонорар в размере 200 000 (двести тысяч) рублей, из которых 100 000 оплачивается при заключении Соглашения, а оставшиеся 100 000 рублей в срок до 10.08.2021 года.

В соответствии с п.12 Соглашения в случае одностороннего расторжения или отказа от настоящего Соглашения Подзащитным после его подписания оплата производится за фактически выполненные работы, предусмотренные п.1.1 Соглашения.

Согласно п.15 Соглашения Доверитель настаивает, что настоящее Соглашение заключено только на стадию предварительного следствия и не включает стадию судебного разбирательства.

В представлении указывается, что адвокат некорректно изложил условия соглашения об оказании правовой помощи, что ввело в заблуждение доверителя. Такое поведение является ненадлежащим исполнением обязательств перед доверителем и подрывает доверие к адвокатуре.

Совет соглашается с заключением Квалификационной комиссией и считает установленными обстоятельства, изложенные в представлении Вице-президента Адвокатской палаты г. Севастополя.

Так, адвокат К. заключив 4 августа 2021 года с доверителем З. соглашение об оказании правовой помощи, сформулировал п.п.1,1.1, 10 Соглашения относительно предмета и объёма правовой помощи и определения стоимости услуг таким образом, что его формулировка непрозрачна, не обеспечивает однозначного понимания того, какие конкретно обязательства перед доверителем З. принял на себя адвокат К., что ввело в заблуждение доверителя относительно характера, объема и стоимости оказываемой ей адвокатом юридической помощи. В соответствии со статьей 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Являясь гражданско-правовым договором, соглашение об оказании юридической помощи в полной мере подчиняется общим нормам гражданского законодательства, если иное не предусмотрено специальными нормами законодательства об адвокатской деятельности. Среди указанных общих норм необходимо, прежде всего, руководствоваться положениями главы 27 ГК РФ «Понятие и условия договора». Кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила его поведения при осуществлении адвокатской деятельности на основе нравственных критериев и традиций адвокатуры (ст.1 Кодекса профессиональной этики адвоката). Адвокат должен избегать действий, направленных к подрыву доверия (п.2 ст.5 Кодекса профессиональной этики адвоката). Существенным условием соглашения об оказании юридической помощи является предмет поручения (подп.2 п.4 ст.25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). С учетом приведенных нормативных положений Квалификационная комиссия в своем заключении справедливо пришла к выводу, что адвокат не вправе заключать с доверителем соглашение, условия которого непрозрачны, не обеспечивают их однозначного понимания, и, следовательно, могут ввести в заблуждение доверителя относительно характера и объема оказываемой ему юридической помощи. Поручение адвокату должно быть сформулировано корректно и максимально конкретно, чтобы на практике не возникало неопределенности в его толковании. Поскольку содержанием соглашения является юридическая помощь, то есть, специфическая деятельность адвоката, предметом поручения следует считать те действия, которые адвокат обязуется совершить в интересах доверителя при оказании такой помощи. С учётом того, что из положений п.п.1.1, 10 Соглашения следует, что правовая помощь состоит из двух этапов (50% - участие в процессуальных действиях), а при досрочном расторжении договора оплата вознаграждения адвоката осуществляется за фактически выполненные работы, имеют значение и должны быть указаны в соглашении не только сами действия, но и место, время, продолжительность, количество и другие обстоятельства их совершения. Точное и полное определение предмета поручения позволяет адвокату, во-первых, четко обозначить объем предстоящей работы и парировать в дальнейшем возможные претензии доверителя относительно того, насколько полно адвокат исполнил поручение, а, во-вторых, соотнести этот объем работы с размером причитающегося вознаграждения. Таким образом, требования к форме и содержанию соглашения об оказании юридической помощи должны соблюдаться уже в  силу того, что они нормативно закреплены, следовательно, являются общеобязательными. Предметом поручения в Соглашении об оказании юридической помощи от 4 августа 2021 года, является защита З. по уголовному делу по ст.159 УК РФ на стадии предварительного следствия. В силу положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации стадия предварительного следствия предполагает совершение определенного объёма следственных и процессуальных действий с участием обвиняемого или подозреваемого. Защита лица по уголовному делу несомненно предполагает оказание участвующим в деле защитником правовой помощи при задержании лица, предъявлении обвинения, допросе в качестве обвиняемого, участие в очных ставках, ознакомление с заключениями экспертиз, участие в судебных заседаниях по вопросам избрания меры пресечения, ознакомление с материалами уголовного дела по окончании предварительного следствия. При этом обязанности защитника и правовая помощь адвоката предполагает также при необходимости подачу ходатайств, в том числе о производстве следственных действий, обжалование действий следователя и т.д. В то же время из п.1.1 Соглашения следует, что при досрочном расторжении соглашения, считается, что участие адвоката в процессуальных действиях (без указания вида, количества, объёма) само по себе составляет 50 % работы. Очевидно, что определенность и конкретность в предмете Соглашения от 4 августа 2021 года отсутствуют. Общие фразы в описании предмета поручения ввели доверителя в заблуждение, породили завышенные ожидания и, как следствие, привели к конфликту между адвокатом и доверителем.

В частности, из доводов З. следует, что адвокатом выполнен незначительный объём работы, явно не соответствующий сумме уплаченного адвокату вознаграждения. Адвокат К. в свою очередь полагает, что им выполнено 50% от общего объёма работы. Из объяснений адвоката и представленного им акта выполненных работ следует, что такой довод адвоката основан на самом факте участия адвоката в процессуальных действиях в качестве защитника З. Из акта выполненных работ следует, что адвокат К. был занят в качестве защитника З. один день и участвовал в составлении протокола задержания З. и его допросе в качестве подозреваемого. Кроме того, содержание акта выполненных работ дополнительно указывает на непрозрачное определение фактического объёма выполненной правовой помощи. Так акт содержит перечень действий с указанием времени их выполнения. В то же время соглашение не содержит положений о почасовой оплате работы адвоката. Разногласия сторон относительно фактического объёма выполненных работ и их стоимости (в частности, спор о том, можно ли считать участие адвоката в двух процессуальных действиях в течение одного дня 50% от объёма работы по защите по уголовному делу на стадии предварительного следствия) вызваны именно в неконкретном описании предмета оказываемой правовой помощи.

Надлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, то есть выполнение обязанности честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, предполагает не только оказание доверителю квалифицированной юридической помощи по интересующему его вопросу, но и строгое выполнение адвокатом предписаний закона о порядке оформления правоотношений с доверителем, поскольку именно адвокат как профессиональный участник правоотношений, связанных с заключением и расторжением соглашения об оказании юридической помощи, обязан принять меры к тому, чтобы все процедуры, относящиеся к процессу заключения и расторжения соглашение об оказании юридической помощи соответствовало требованиям действующего законодательства и не нарушали права и охраняемые законом интересы доверителя. Несоблюдение адвокатом данной обязанности существенным образом нарушает права и законные интересы доверителя (ухудшает его положение), поскольку затрудняет ему защиту данных прав и охраняемых законом интересов. Именно адвокат К., как профессиональная сторона соглашения, формировавшая его условия, обязан был обеспечить высокую степень определенности при принятии и исполнении поручения по представлению интересов Доверителя. Необходимо также учитывать, что соглашение было заключено в условиях крайне сложной как для З., так и её сына жизненной ситуации, возникшей у доверителя в связи с задержанием З. по подозрению в совершении преступления. При таких обстоятельствах скрупулёзное соблюдение требований к описанию предмета соглашения являлось тем более необходимым.

В соответствии со ст.5 Кодекса профессиональной этики адвоката профессиональная независимость адвоката, а также убежденность доверителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката являются необходимыми условиями доверия к нему.

Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре.

В соответствии с п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещёнными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом.

При этом в соответствии с п.1 ст.6.1 Кодекса профессиональной этики адвоката в целях настоящего Кодекса под доверителем понимается лицо, заключившее с адвокатом соглашение об оказании юридической помощи.

Таким образом, в действиях адвоката К.  имеет место нарушение положений ст.5 и п.1 ст.8 Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку неконкретного определение в соглашении предмета, объёма и стоимости фактически оказанных услуг ввело в заблуждение доверителя, что является ненадлежащим исполнением обязательств перед доверителем и подрывает доверие как к адвокату, так и адвокатуре в целом.

При определении меры дисциплинарного воздействия к адвокату К.  Совет Адвокатской палаты учитывает, что последний ранее к дисциплинарной ответственности не привлекался, в связи с чем, Сове

все публикации