Решение Совета Адвокатской палаты г. Севастополя от 16.03.2021 г. в отношении адвоката Л. (нарушение требований п. 2 ст. 5 КПЭА) "предупреждение"

РЕШЕНИЕ

Совета

Адвокатской палаты города Севастополя

г. Севастополь                                                                                     16 марта 2021 г.

Совет Адвокатской палаты г. Севастополя в составе:

Президента Адвокатской палаты: Марчук Ю.И.,

Вице-президента: Василевского Е.С.,

членов Совета: Антонова А.В., Еременко А.Б., Карпенко Г.А., Львова В.Г., Широяна В.Г.,

при участии заявителя С.,

рассмотрев в закрытом заседании материалы дисциплинарного производства с заключением Квалификационной комиссии в отношении адвоката Л., возбужденного распоряжением Президента АП г.Севастополя №2 от 21.01.2021 г. по жалобе С.,

УСТАНОВИЛ:

18 января 2021 г. в адрес Адвокатской Палаты г. Севастополя в порядке п.п.1 п.1 ст.20 Кодекса профессиональной этики адвоката поступила жалоба гр. С. о нарушении адвокатом Л. требований Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Заявитель указывает, что для оказания юридической помощи по вопросу о праве собственности на жилое помещение она обратилась к адвокату Л., состоящему в Коллегии адвокатов «Жерновой и партнеры» города Севастополя, который после консультации предложил ей заключить соглашение об оказании юридической помощи по составлению искового заявления и представления интересов в суде, а также оформить доверенность на представительство на имя двоих поверенных – Л. и Д. По условиям соглашения адвокату Л. было оплачено вознаграждение в сумме 30 000 рублей, которые были получены последним без выдачи квитанции.

В судебных заседаниях в Балаклавском районном суде города Севастополя по разбирательству гражданского дела о признании недействительным записи о государственной регистрации и признанию права собственности адвокат Л. не принимал участие, ее интересы представлял Д., который постоянно находился в помещении офиса Л., однако в каких отношениях состоит Л. с адвокатом Л. ей не было известно.

Заявитель считает, что вследствие халатного отношения адвоката Л. к выполнению соглашения и неквалифицированного составления искового заявления, решением суда в иске было отказано. В связи с чем просит привлечь адвоката Л. к дисциплинарной ответственности.

21.01.2021 года Президентом Адвокатской палаты г. Севастополя вынесено распоряжение о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката Л.

12.02.2021 г. Квалификационной комиссией Адвокатской палаты г. Севастополя вынесено заключение о наличии в бездействии адвоката Л. нарушения требований пункта 2 статьи 5 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Заключением квалификационной комиссии установлено следующее.

11 июня 2020 года от имени адвоката Л. с С. было заключено соглашение об оказании юридической помощи. Согласно п.1.1 Соглашения адвокат принимает на себя обязанность оказать юридическую помощь Доверителю в составлении искового заявления о признании права собственности на жилое помещение недействительным, а также представлять интересы в Балаклавском районном суде города Севастополя по данному исковому заявлению, а в случае необходимости обжаловать решение суда в апелляционном и кассационном порядке.

В соответствии с п.3 Соглашения Доверитель выплачивает Адвокату вознаграждение в размере 30000 рублей, оплата денежных средств производится в размере 10000 рублей в день заключения соглашения, а остальная сумма до 21 июня 2020 года.

17 июня 2020 года С. и С. оформили у нотариуса доверенность. Согласно копии доверенности, С. и С. поручают представительство своих интересов, в том числе в судах, Л. и Д.

Согласно сообщению Коллегии адвокатов «Жерновой и партнёры» города Севастополя исх.№24 от 23.11.2020 года, Коллегией адвокатов «Жерновой и партнёры» г. Севастополя не заключался трудовой договор с Д., в штат Коллегии адвокатов он не входит, трудовых отношений не имеет. Коллегией адвокатов «Жерновой и партнёры» города Севастополя не регистрировалось соглашение, заключённое адвокатом Л. с С., вознаграждение по указанному соглашению на расчётный счёт или в кассу коллегии адвокатов не вносилось.

В материалах дела имеется копия искового заявления о признании недействительной записи о государственной регистрации права собственности на жилое помещение и признании права собственности на жилое помещение — квартиру, а также копия решения Балаклавского районного суда г. Севастополя по делу №2-880/2020 по иску С., С., С., С. к Д., Г. о признании недействительной записи о государственной регистрации права, признании права собственности на жилое помещение.

Из копии решения суда, а также сведений по делу №2-880/2020 на сайте Балаклавского районного суда г. Севастополя следует, что в судебном заседании как представитель С. адвокат Л. участия не принимал.

Квалификационной комиссией также изучен материал об отказе в возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката Л. по жалобе Л. Жалоба Л. мотивирована теми же доводами, что и жалоба С. При этом, возражая против жалобы Л., адвокат Л. указал, что с заявителем соглашение не заключал. Фактически с Л. заключил помощник адвоката — Д., он же получал денежные средства в качестве вознаграждения. Со стороны помощника адвоката имели место и другие аналогичные случаи, неоднократно совершались действия, подрывающие авторитет Л. как адвоката. В данном материале имеется также копия заявления Л. о расторжении соглашения об оказании юридической помощи. Заявление адресовано адвокату Л., адрес: г. Севастополь, ул.

Таким образом, Квалификационная комиссия считает, что нашли подтверждения пояснения заявителя С. о том, что офис адвоката, который она посещала, расположен в районе рынка (бывшего стадиона) «Чайка». Так, адрес: г. Севастополь, ул. соответствует такому описанию. Квалификационная комиссия считает установленным, что адвокат Л. фактически осуществляет деятельность в офисе, расположенном по адресу: г. Севастополь, ул.

Изучив жалобу, материалы дисциплинарного производства в отношении адвоката Л., Совет Адвокатской палаты г. Севастополя приходит к выводу о том, что Квалификационная комиссия правильно установила все фактические обстоятельства дела и дала верную квалификацию по допущенному адвокатом Л. нарушениям законодательства об адвокатуре и адвокатской деятельности.

В соответствии с п.п.1, 2 Кодекса профессиональной этики адвоката, профессиональная независимость адвоката, а также убежденность доверителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката являются необходимыми условиями доверия к нему. Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре.

Несмотря на отрицание адвокатом Л. факта обращения С. к нему за оказанием юридической помощи, согласия на оформления доверенности на его имя по представлению интересов и составлению каких-либо документов, в своих пояснениях адвокат Л. не оспаривает то обстоятельство, что от его имени и без его ведома, соглашение об оказании юридической помощи от 11.06.2020 года заключил его помощник Д., который также без его ведома передал ксерокопию паспорта для оформления доверенности.  Вместе с тем, адвокат Л. указывает на ряд подобных случаев допущенных помощником Д.

Согласно п. 15 ст. 22 Федерального закона от 31.05.2002 года №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», соглашение об оказании юридической помощи в коллегии адвокатов заключаются между адвокатом и доверителем и регистрируются в документации коллегии адвокатов.

Согласно сообщению Коллегии адвокатов «Жерновой и партнеры» города Севастополя от 23.11.2020 года за исх. № 24, Д. в трудовых отношениях с Коллегией «Жерновой и партнеры» не состоит, соглашение об оказании юридической помощи от 11.06.2020 года в документации Коллегии не зарегистрированы, вознаграждение на расчетный счет или в кассу адвокатского образования не поступали.

Из материалов дела следует, что Д. от С. получены денежные средства в сумме 10 000 рублей, что подтверждается распиской от 15.07.2020 г., выданной Д. для оплаты госпошлины при подаче искового заявления.

В представленной копии решения суда отсутствуют данные об участии в гражданском деле адвоката Л. в качестве представителя С., таких сведений также не содержит страница сайта Балаклавского районного суда г. Севастополя по делу №2-.

Сопоставляя объяснения адвоката Л. и обстоятельства, изложенные в жалобе заявителя, а также иные документы, содержащиеся в материалах дела,  Совет Адвокатской палаты вслед за Квалификационной комиссией отмечает, что адвокатом Л. были созданы условия, при которых Д. от имени адвоката осуществлял действия по оказанию юридической помощи, заключал соглашения и принимал вознаграждение от доверителей, при этом у последних возникало убежденность о наличии правоотношений именно с адвокатом Л.

В пользу такого вывода свидетельствует также материал об отказе в возбуждении дисциплинарного производства, в отношении адвоката Л. по жалобе Л., мотивированная теми же доводами, что и жалоба С. Возражая против жалобы Л. адвокат Л. также приводил доводы, аналогичные доводам изложенным в настоящем дисциплинарном деле, то есть случаи заключения от его имени соглашений его помощником Д.

При таких обстоятельствах бездействие адвоката Л. по непринятию мер устранения таких условий, вследствие чего получатели юридической помощи вводятся в заблуждение относительно оказания правовой помощи адвокатом, влечет за собой подрыв доверия к адвокату и адвокатуре.

Поскольку факт заключения соглашения об оказании юридической помощи адвокатом Л. Квалификационной комиссией не установлен, в виду неустранимых противоречий доводов заявителя и адвоката Л., то дисциплинарным обвинениям по нарушению законодательства об адвокатуре и адвокатской деятельности в части отсутствия регистрации соглашения об оказании юридической помощи в документации Коллегии адвокатов «Жерновой и партнеры» города Севастополя, не участие адвоката Л. в судебных заседаниях в качестве представителя С. на заседании Совета не может быть дана правовая оценка.

Таким образом, адвокатом Л. нарушены правила поведения адвоката, изложенные в пункте 2 статьи 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, в соответствии с которым адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре.

16.03.2021 года в Адвокатскую палату города Севастополя поступило заявление Л., в котором, последний согласился с заключением Квалификационной комиссии, просит не привлекать его к дисциплинарной ответственности.

Просьба адвоката Л., изложенная в заявлении от 16.03.2021 о не привлечении его к дисциплинарной ответственности в виду прекращения сотрудничества с Д. и устранении нарушений, указанных в заключении Квалификационной комиссии Советом не может быть удовлетворена, поскольку устранение допущенных нарушении не влечет за собой последствия для прекращения дисциплинарного дела по основаниям подпунктов 2, 3, 4, 6, 7, 8 пункта 1 статьи 25 Кодекса профессиональной этики адвоката.

В соответствии с пунктом 1 статьи 18 Кодекса профессиональной этики адвоката нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящего Кодекса, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящим Кодексом.

За неисполнение адвокатом Л. вопреки предписаниям правил пункта 2 статьи 5 Кодекса профессиональной деятельности адвоката выразившееся в непринятии мер, направленных на устранение условий, из-за которых доверители вводятся в заблуждение относительно того, кто именно и в каком объеме оказывает им правовую помощь, которое повлекло за собой подрыв доверия к адвокату, Совет  признает презумпцию добросовестности адвоката Л. опровергнутой, а его вину в совершении вышеуказанного нарушения установленной.

Избирая меру дисциплинарной ответственности адвокату Л.  в соответствии с требованиями п. 4 ст.  18 КПЭА за допущенные нарушения, Совет принимает во внимание, что они носят характер грубой небрежности, приводят к подрыву доверия к адвокату и к адвокатуре как со стороны получателей юридической помощи, так и со стороны государства.

Учитывая тяжесть совершенного проступка, обстоятельства его совершения, Совет приходит к выводу о применении к адвокату Л. меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения как в наибольшей степени отвечающей требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА. Более мягкая мера ответственности, не только не отвечала бы требованиям справедливости дисциплинарного разбирательства, но и давала бы основание полагать, что адвокатское сообщество считает подобное профессиональное поведение адвоката допустимым.