Решение Совета Адвокатской палаты г. Севастополя от 17.07.2020 г. в отношении адвоката Г. (пп.6 п.1 ст.9 КПЭА, ст.5 КПЭА, п.15 ст. 22 ФЗ) "предупреждение"

 г. Севастополь                                                                                                  17 июля 2020 г.

Совет Адвокатской палаты г. Севастополя в составе:

Президента Адвокатской палаты: Марчук Ю.И.

Членов Совета палаты: Львова В.Г., Широян В.Г., Карпенко Г.А., Еременко А.Б., Василевского Е.С., Антонова А.В.

с участием заявителя В.,

рассмотрев в закрытом заседании материалы дисциплинарного производства с заключением Квалификационной комиссии, в отношении адвоката Г, возбужденного распоряжением Президента Адвокатской палаты города Севастополя №9 от 27.05.2020 г.,

УСТАНОВИЛ:

В адрес Адвокатской палаты г. Севастополя поступила жалоба от В. и В. на действия адвоката Г. о нарушении последним законодательства об адвокатуре и адвокатской деятельности. Заявители указывают, что 12 апреля 2019 года, после проведенного в доме их сына В. обыска, сотрудниками Гагаринского районного отделения полиции в отношении последнего было возбуждено уголовное дело по ст.228 УК РФ, после чего В. был задержан. По приезду в отдел полиции для выяснения обстоятельств дела следователь сказала, что с их сыном сейчас разговаривает адвокат. После окончания беседы адвокат Г. вышел к ним, представился дежурным адвокатом и сказал, что сможет посодействовать в том, чтобы их сына освободили из-под стражи (он всех знает в отделении полиции, так как сам является их бывшим сотрудником), но для этого необходимо заключить с ним договор об оказании юридических услуг. Заявители подписали договор и оплатили сумму, указанную в договоре. Второй экземпляр договора адвокат заявителям не отдал.

26.11.2019 года Гагаринским районным судом г. Севастополя был вынесен приговор, которым их сын В. был приговорен к 12 годам лишения свободы. Все это время, до вынесения приговора, адвокат Г. убеждал В. и его родителей в необходимости сотрудничества со следствием и говорил, что в этом случае срок заключения может быть минимальным и даже условным. Во время судебных заседаний адвокат Г. вел себя пассивно, сидел молча. После вынесения приговора Г. сказал, чтобы они не вздумали обжаловать приговор, так как «будет только хуже».

На данный приговор прокуратурой Гагаринского района было подано апелляционное представление в связи с чрезмерной суровостью приговора. Приговор был также обжалован со стороны защиты.

18.02.2020 определением Севастопольского городского суда приговор Гагаринского районного суда был изменен и срок отбывания наказания снижен до 6 лет. В качестве основных доводов суд апелляционной инстанции указал излишнюю суровость наказания и нарушение норм уголовного закона.

Заявители указывают что доверяли адвокату и полагались на его профессионализм, однако он злоупотребил этим доверием в угоду собственным интересам. Полагают, что в действиях адвоката содержатся нарушения п.п.1-3 ст.5, п.3.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката. Считают, что  бездействия адвоката при исполнении профессиональных обязанностей подорвало доверие заявителей к адвокатуре.

Распоряжением Президента Адвокатской палаты г. Севастополя №9 от 27.05.2020 г. в отношении адвоката Г. возбуждено дисциплинарное производство.

В соответствии с Заключением Квалификационной комиссии от 05.06.2020 г. адвокатом Г. допущено нарушение, выразившееся в навязывании адвокатом помощи В. и привлечении его в качестве доверителя недостойным способом, а также нарушение выразившиеся в непредставлении доверителю экземпляра соглашения об оказании юридической помощи и непринятии мер по регистрации соглашения в документации коллегии, в связи с чем вынесено заключение:

о наличии в действиях адвоката Г. по навязыванию помощи недостойным способом нарушений пп.6 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката;

о наличии в бездействии адвоката Г. по непредоставлению доверителю копии соглашения об оказании юридической помощи и непринятию мер по регистрации соглашения в документации Севастопольской коллегии адвокатов « Адвокаты Елфимов, Старков и партнёры» нарушений ст.5 Кодекса профессиональной этики адвоката, п.15 ст.22 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

Заявитель В. на заседании Совета Адвокатской палаты г. Севастополя поддержала доводы, изложенные в жалобе.

Адвокат Г. на заседание Совета Адвокатской палаты г. Севастополя не явился, извещался надлежащим образом, просил рассмотреть дисциплинарное производство по жалобам Волгиных без его личного участия в виду плохого самочувствия, направил письменные пояснения, в которых изложено несогласие с заключением Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Севастополя.

В соответствии с п. 5 ст. 24 КПЭА неявка кого-либо из участников дисциплинарного производства не препятствует разбирательству и принятию решения.

Рассмотрев материалы дисциплинарного производства и заключение Квалификационной комиссии от 05.06.2020 г., выслушав В., Совет в полном объеме соглашается с выводами Квалификационной комиссии в связи с их законностью, обоснованностью и мотивированностью.

В соответствии с  подпунктами 1, 4 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции.

Согласно п.2 ст.7 Закона за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несёт ответственность, предусмотренную настоящим Федеральным законом.

Согласно п.15 ст.22 Федерального закона от 31 мая 2002 года №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», соглашения об оказании юридической помощи в коллегии адвокатов заключаются между адвокатом и доверителем и регистрируются в документации коллегии адвокатов.

В соответствии со ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката профессиональная независимость адвоката, а также убежденность доверителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката являются необходимыми условиями доверия к нему.

Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката.

В соответствии с п.1 ст. 8 КПЭА при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом.

В соответствии с пп.6 п.1 ст.9 КПЭА адвокат не вправе навязывать свою помощь лицам и привлекать их в качестве доверителей путем использования личных связей с работниками судебных и правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами.

Квалификационной комиссией установлено, что 12.04.2019 г. между адвокатом Г. и В. было заключено соглашение об оказании юридической помощи, которое адвокатом Г. не представлено, однако факт заключения соглашения им не оспаривается.

Согласно сообщению председателя Севастопольской коллегии адвокатов «Адвокаты Елфимов, Старков и партнёры» от 03.06.2020 года №1/исп/97, соглашение об оказании юридической помощи В., заключенное с адвокатом Г., не зарегистрировано. Адвокат Г. о заключении соглашения на оказание юридической помощи Г. в коллегию адвокатов не сообщал.

Согласно докладной записке старшего координатора адвокатской палаты О. от 25.02.2020 года, адвокат Г. 12 апреля 2019 года дежурным адвокатом не являлся, функции дежурного адвоката на подмене дежурных адвокатов не исполнял, к делам по назначению в тот день не привлекался.

Приговором Гагаринского районного суда г. Севастополя от 26 ноября 2019 года В. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.228.1, ч.3 ст.30-п. «г» ч.4 ст.228.1, ч.1 ст.228, ч.1 ст.228.3 УК РФ, и ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет. Мера пресечения в виде подписки о невыезде в отношении В. была отменена и была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу со взятием под стражу в зале суда немедленно. Защиту В. осуществлял адвокат Г.

26.11.2019 года В. подано заявление, о расторжении соглашения с адвокатом Г. в связи с нежеланием участия адвоката Г. в суде вышестоящей инстанции.

26.11.2019 года между В. и адвокатом Н. заключено соглашение №21/уг, 03.12.2019 года заключено соглашение с адвокатом Р.

На приговор Гагаринского районного суда г. Севастополя от 26.11.2019 года адвокатом Н. в интересах В. подана апелляционная жалоба, а адвокатом Р. - дополнения к апелляционной жалобе.

Апелляционным определением Севастопольского городского суда приговор Гагаринского районного суда г. Севастополя от 26 ноября 2019 года в отношении В. изменен и окончательное наказание В. смягчено до 6 лет лишения свободы.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 50 УПК РФ защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого. Подозреваемый вправе пригласить несколько защитников. По просьбе подозреваемого, обвиняемого участие защитника обеспечивается дознавателем, следователем или судом.

Из положений ст.50 УПК РФ следует, что приглашение защитника является исключительно инициативой подозреваемого, обвиняемого, законного представителя или другого лица по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого. В противном случае личная инициатива адвоката по предоставлению помощи является навязыванием. Заявитель не приглашал кого-либо из защитников и не заявлял следователю ходатайства о назначении защитника.

Квалификационная комиссия пришла к выводу о том, что адвокат Г. имел возможность прибыть к В. только по приглашению самого В. либо других лиц по поручению или с согласия В. При этом заявители В. и В., пояснения которой квалификационная комиссия учла как доказательство, указывают, что в ОМВД России по Гагаринскому району они прибыли после сообщения сотрудниками полиции о задержании их сына. К моменту их прибытия в ОМВД России по Гагаринскому району с их сыном В. уже беседовал адвокат. И только после общения с задержанным В. адвокат Г. предложил заключить с ним соглашение на защиту В.

Таким образом, ни сам В., ни его родители не приглашали адвоката Г. для защиты интересов В.

Доводы адвоката Г., изложенные в заявлении об отказе в возбуждении дисциплинарного производства, были проверены Квалификационной комиссией и обоснованно опровергнуты.

Разрешая вопрос о наличии допустимого повода для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката Г., Совет считает правильным вывод Квалификационной комиссии, которая  исходила из того, что в соответствии с пп.1 п.1 ст.21 Кодекса профессиональной этики адвоката поводом для возбуждения дисциплинарного производства является жалоба, поданная в адвокатскую палату другим адвокатом, доверителем адвоката или его законным представителем, а равно — при отказе адвоката принять поручения без достаточных оснований — жалоба лица, обратившегося за оказанием юридической помощи в порядке статьи 26 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». В соответствии с п.1 ст.6.1 Кодекса профессиональной этики адвоката в целях настоящего Кодекса под доверителем понимается, в том числе, лицо, заключившее с адвокатом соглашение об оказании юридической помощи.

Совет признает, что Квалификационной комиссией на основании достаточной совокупности достоверных доказательств, позволяющих считать презумпцию добросовестности адвоката опровергнутой, а его вину доказанной, установлены факты по навязыванию помощи недостойным способом и по непредоставлению доверителю копии соглашения об оказании юридической помощи и непринятию мер по регистрации соглашения в документации Севастопольской коллегии адвокатов «Адвокаты Елфимов, Старков и партнёры».

Избирая меру дисциплинарной ответственности адвокату Г. в соответствии с требованиями п.4 ст.18 КПЭА за допущенные нарушения, Совет принимает во внимание, что они носят умышленный и грубый характер, приводят к подрыву доверия к адвокатуре, как со стороны получателей юридической помощи, так и со стороны государства.

Учитывая тяжесть совершенного проступка и обстоятельства его совершения, Совет приходит к выводу о применении к адвокату Г. меры дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающей требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренного п.3 ст.19 КПЭА. Более мягкая мера ответственности, не только не отвечала бы требованиям справедливости дисциплинарного разбирательства, но и давала бы основание полагать, что адвокатское сообщество считает подобное профессиональное поведение адвоката допустимым.

На основании изложенного, в соответствии со ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», ст.ст.18-25 Кодекса профессиональной этики адвоката, Совет Адвокатской палаты города Севастополя,

РЕШИЛ:

1. Признать в действии адвоката Г. по навязыванию помощи недостойным способом нарушения подпункта 6 пункта 1 статьи 9 Кодекса профессиональной этики адвоката.

2. Признать в бездействии адвоката Г. по непредоставлению доверителю копии соглашения об оказании юридической помощи и непринятию мер по регистрации соглашения в документации Севастопольской коллегии адвокатов «Адвокаты Елфимов, Старков и партнёры» нарушения статьи 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, пункта 15 статьи 22 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федераци

все публикации