Решение Совета Адвокатской палаты г. Севастополя от 02.07.2019 г. в отношении адвоката Д. (п.4 ст.7 ФЗ и п.1, п.3 ст.4, ст.5, п.2 ст.8, п.5 ст.9, п.п.1 п.2 ст.15 КПЭА) "прекращение статуса адвоката"

г. Севастополь                                                                                                                 02 июля 2019 г.

Совет Адвокатской палаты г. Севастополя в составе:

Президента Адвокатской палаты: Марчук Ю.И.,

Вице-президента Адвокатской палаты: Сергеева В.А.,

Членов Совета палаты: Львова В.Г., Широян В.Г., Карпенко Г.А., Еременко А.Б.

при участии адвоката Д., заявителя В., представителя заявителя – Ш.,

рассмотрев в закрытом заседании материалы дисциплинарного производства с  заключением квалификационной комиссии, в отношении адвоката Д., возбужденного по распоряжению Президента Адвокатской палаты г. Севастополя № 7 от 20.03.2019 г. по жалобе В.,

УСТАНОВИЛ:

06.03.2019 года заявитель В. обратилась в Адвокатскую Палату г. Севастополя с заявлением о привлечении адвоката Д. к дисциплинарной ответственности за нарушение закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Заявитель указывает, что в декабре 2016 года она обратилась за юридической помощью к адвокату Д. для представления ее интересов в гражданском деле в Нахимовском районном суде города Севастополя по иску ее сестры С. о признании недействительным договора дарения дома №, расположенный по ул. в городе Севастополе. В ходе рассмотрении дела, адвокат Д. убедил ее в безысходности дела и склонил к продаже ему спорного дома за 780 000 рублей, впоследствии зарегистрировав право собственности на себя, однако деньги по договору ей не выплатил. Более того, 20.12.2016 г. Нахимовский районный суд в связи с пропуском исковой давности вынес решение по делу, которым исковые требования С. оставил без удовлетворения.

В. обратилась с иском в суд к Д. о признании договора купли-продажи вышеуказанного дома недействительным и одновременно направила жалобу в Адвокатскую палату г. Севастополя о привлечении адвоката Д. к дисциплинарной ответственности в связи с нарушением последним п.п.8 п. 1 ст. 9 КПЭА. В ходе рассмотрения гражданского и дисциплинарного дела между ними было достигнуто соглашение, в соответствии с которым адвокат Д. обязался выплатить В. деньги в сумме 780 000 рублей, выдав ей расписку с указанием срока возврата денег, а последняя обязалась отозвать исковое заявление и жалобу.

В связи с невыполнением обязательств со стороны Д., В. обратилась с иском в суд к нему о взыскании денег по выданной им расписке. В ходе рассмотрения гражданского дела по иску В. к Д. о взыскании суммы, встречного иска Д. к В. о признании долговой расписки недействительной и безденежной, в судебном заседании от 14.02.2019 г. ответчик Д. пояснил, что расписку написал под давлением членов дисциплинарной комиссии Адвокатской палаты города Севастополя, которые грозили ему лишением статуса адвоката. Аналогичные доводы адвокат Д. указал во встречном исковом заявлении. 

Заявитель считает, что адвокат Д. умышленно, с целью завладения ее имуществом (дома) убедил ее в том, что решение суда по иску о признании договора дарения недействительным будет не в ее пользу, позиционируя себя как адвокат злоупотребил доверием и обманул ее, при этом обвинив членов исполнительных коллегиальных органов Адвокатской палаты г. Севастополя в оказании на него давления и понуждения к написанию долговой расписки. Просит привлечь адвоката Д. к дисциплинарной ответственности и применить к нему меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката.

24.05.2019 г. вынесено заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты города Севастополя о наличии в действиях адвоката Д. нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, Кодекса профессиональной этики адвоката.

На заседании Совета заявитель и ее представитель поддержали заключение Квалификационной комиссии, адвокат Д. возражал против выводов Квалификационной комиссии.

Изучив жалобу, материалы дисциплинарного производства в отношении адвоката Д., Совет Адвокатской палаты г. Севастополя соглашается с заключением Квалификационной комиссии о наличии в действиях адвоката Д. нарушений требований Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и   Кодекса профессиональной этики адвоката исходя из следующего.

Адвокат Д. является членом Адвокатской палаты города Севастополя, имеет регистрационный номер 91/325 в реестре адвокатов города Севастополя.

В соответствии с п.п. 1, 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать свои права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах своей компетенции.

При осуществлении адвокатской деятельности адвокат обязан соблюдать правила профессионального поведения, основанные на нравственных критериях и традициях адвокатуры (ст. 1 КПЭА).

В соответствии с п. 1, п. 3 ст. 4 КПЭА адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии, соблюдать сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе.

В соответствии со ст. 5 КПЭА профессиональная независимость адвоката, а также убежденность доверителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката являются необходимыми условиями доверия к нему. Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленные к подрыву доверия к нему или к адвокатуре. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката.

В соответствии с п. 2 ст. 8 КПЭА при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц, придерживаться манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению.

В соответствии с п. 5 ст. 9 КПЭА в любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, адвокат обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней, при условии, что принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения.

Согласно п.п. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА адвокат не должен употреблять выражения, умаляющие честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката либо авторитет адвокатуры.

Предписания закона и правила профессионального поведения, установленные Кодексом профессиональной этики адвокатом Д. не были соблюдены.

Так, 14.12.2016 г. между адвокатом Д. и гр. В. заключено соглашение № 92/, по представлению интересов доверителя В. в Нахимовском районном суде г. Севастополя по иску С. к В. о признании недействительным договора дарения дома № по ул. в городе Севастополе.

20.12.2016 г. решением Нахимовского районного суда г. Севастополя (дело № 2-) оставленным без изменения апелляционным определением Севастопольского городского суда от 27.03.2017 г. в удовлетворении исковых требований С. к  В. о признании недействительным договора дарения отказано. Адвокат Д. при рассмотрении дела в судах первой и апелляционной инстанции принимал участие в качестве представителя ответчика В.

26.12.2016 г. по договору купли – продажи Д. приобрел у В. в собственность дом № , расположенный по ул. в г. Севастополе, право собственности за Д. зарегистрировано 13.04.2017 г. в Управлении государственной регистрации права и кадастра Севастополя.

Квалификационной комиссии от 30.12.2017 г. по материалам дисциплинарного производства в отношении адвоката Д., возбужденного распоряжением Президента Адвокатской палаты города Севастополя № 57 от 22.12.2017 г. по жалобе В. установлено, что адвокат Д., при оказании юридической помощи доверителю В.,  являясь ее представителем по гражданскому делу по иску С. к В. о признании договора дарения недействительным приобрел право собственности на имущество, являющееся предметом судебного спора, а именно дома №  по ул. в городе Севастополе.

По данному факту Квалификационной комиссией 30.12.2017 г. вынесено заключение о наличии в действиях адвоката Д. нарушений п.п. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п. 8 ст. 9 КПЭА, в соответствии с которым адвокат не вправе приобретать каким бы то ни было способом в личных интересах имущество и имущественные права, являющиеся предметом спора, в котором адвокат принимает участие как лицо, оказывающее юридическую помощь.

Решением Совета Адвокатской палаты города Севастополя от 06.07.2018 г. дисциплинарное производство в отношении адвоката Д. прекращено на основании пп. 4 п. 1 ст. 25 КПЭА вследствие примирения лица, подавшего жалобу и адвоката.

Согласно условиям мирового соглашения от 06.07.2018 г., заключенного между сторонами гражданского дела В. и Д., последний обязался в срок до 25.09.2018 г. выплатить В. денежные средства в размере 780 000 рублей. В. обязалась при этом отказаться от иска и поданной жалобы в Квалификационную комиссию Адвокатской палаты г.  Севастополя в отношении Д.

Согласно расписке от 06.07.2017 г., Д. получил у В. деньги в сумме 780 000 рублей в долг, которые обязуется возвратить в срок до 25.09.2018 г.

В связи с невыполнением обязательств адвокатом Д. по выплате денег В. в сумме 780 000 рублей, последняя обратилась в суд с исковым заявлением к Д. о взыскании суммы.  Д. подал встречное исковое заявление о признании расписки безденежной и недействительной (дело № 2-), в котором указал, что расписку написал в подтверждение гарантии выплаты денежных средств, в условиях угрозы лишения профессионального статуса.

В судебном заседании от 14.02.2019 г. Д. в обоснование доводов и возражений при даче пояснений указал, что Совет Адвокатской палаты принудил его к написанию расписки под угрозой лишения его статуса адвоката (на 19:30 мин. аудиозаписи), в связи с чем, он под давлением членов Адвокатской палаты города Севастополя согласился выплатить 780 000 рублей (25:16 мин. аудиозаписи).

Совет Адвокатской палаты считает правильными установленные Квалификационной комиссией фактические обстоятельства, соглашается с выводами и доводами Квалификационной комиссии, которыми опровергаются пояснения адвоката Д.

Действия Д., выразившиеся в необоснованном обвинении членов Квалификационной комиссии и Совета Адвокатской палаты города Севастополя в понуждении его заключения мирового соглашения и составлении долговой расписки, высказанные в судебном заседании Нахимовского районного суда г. Севастополя от 14.02.2019 г., а также   изложенные в своем  встречном исковом заявлении по  делу № 2-, как способ защиты права, невозможно признать допустимым поведением адвоката, поскольку существование и деятельность адвокатского сообщества невозможны без соблюдения корпоративной дисциплины и профессиональной этики, заботы адвокатов о своих чести и достоинстве, а также об авторитете адвокатуре в целом.

В то же время, в ситуации вне профессиональной деятельности адвоката, Д. выступая в статусе ответчика в споре по гражданском делу, при очевидности его принадлежности к адвокатскому сообществу, обязан был сохранять честь и достоинство адвоката, избегая подобные высказывания, которые подрывают доверие к Адвокатской палате города Севастополя.

Избирая подобный способ защиты своего гражданского права, как необоснованное обвинение членов исполнительных органов Адвокатской палаты города Севастополя в давлении и понуждении на участника дисциплинарного производства, адвокатом Д., не учтены Разъяснения Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам по вопросам применения п. 2 ст. 5 и п. 5 ст.  9 КПЭА от 16.02.2018 № 02/18, утвержденного Решением Совета ФПА от 16.02.2018 г. (протокол № 1), в соответствии с которым поведение адвоката вне профессиональной деятельности, которое наносит ущерб авторитету адвокатуры или подрывает доверие к ней, может квалифицироваться органами адвокатского самоуправления в качестве нарушения правил профессиональной этики при условии, что принадлежность такого лица к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения.

Совет соглашается с мнением Квалификационной комиссии, которая верно отметила, что подобные высказывания адвоката могут создать впечатление у суда о предвзятости членов Квалификационной комиссии и Совета Адвокатской палаты при рассмотрении дисциплинарного производства, а также несоблюдении Квалификационной комиссией и Советом установленных п. 1 ст. 23 КПЭА принципов равенства и состязательности.

Вместе с тем, заключая мировое соглашение с В. с выдачей долговой расписки и обязательством возвращения суммы в размере 780 000 рублей до 25.09.2018, и не вернув ей деньги, адвокат Д. тем самым злоупотребил доверием В., которая по условиям мирового соглашения отказалась от иска к Д. о признании договора купли-продажи дома недействительным.

В этой связи, Квалификационная комиссия пришла к правильному выводу о том, что действия адвоката Д. по отношению к В. в подписании мирового соглашения и отказа выполнять предусмотренное им обязательство вызвали обоснованное сомнение заявителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката.

С учетом всех обстоятельств дела, Совет Адвокатской палаты, соглашаясь с заключением Квалификационной комиссии отмечает, что мировое соглашение было подписано адвокатом Д. исключительно с целью создания видимости примирения и прекращения дисциплинарного производства, поскольку последующие действия адвоката Д., в оспаривании долговой расписки в гражданском деле по иску В. о взыскании суммы, свидетельствуют о том, что в действительности адвокат Д. не собирался выплачивать денежные средства В.

Исходя из изложенного, Совет Адвокатской палаты оценивает действия адвоката Д. как этически порочные, продиктованные безнравственными интересами, порочащие честь и достоинство адвоката и подрывающее авторитет адвокатуры.

За неисполнение адвокатом Д. предписаний п.п. 1, 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», несоблюдения обязательных правил профессионального поведения адвоката, установленных в п.1, п. 3 ст. 4, ст. 5, п. 2 ст. 8, п. 5 ст. 9, п.п.1 п. 2 ст. 15 КПЭА, выразившееся в высказываниях в судебном заседании Нахимовского районного суда г. Севастополя от 14.02.2019 г., высказываний изложенных во встречном исковом заявлении Д. по гражданскому делу 2-, сводившиеся по существу к тому, что в ходе рассмотрения дисциплинарного производства, возбужденного Президентом Адвокатской палаты г. Севастополя № 57 от 22.12.2017 г. со стороны органов Адвокатской палаты (Квалификационной комиссии и Совета) на адвоката Д. было оказано давление, вынудившее его подписать мировое соглашение и долговую расписку с обязательством выплаты В. 780 000 рублей,  а также за злоупотребление доверием доверителя, Совет Адвокатской палаты приходит к выводу о несовместимости поведения адвоката Д. со званием адвоката.

Избирая меру дисциплинарной ответственности адвокату Д. в соответствии с требованиями п. 4 ст.  18 КПЭА за допущенные нарушения, Совет Адвокатской палаты принимает во внимание, что они носят умышленный и грубый характер, приводят к подрыву доверия к адвокатуре как со стороны получателей юридической помощи, так и со стороны государства.

Учитывая тяжесть совершенного проступка, обстоятельства его совершения, а также предшествующие обстоятельства, установленные Квалификационной комиссией в заключении от 30.12.2017 г., по приобретению права собственности на имущество, являющееся предметом судебного спора, признанное Советом существенным и принимаемое во внимание в настоящем дисциплинарном деле, Совет приходит к выводу о применении к адвокату Д. самой строгой меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката. Более мягкая мера ответственности, не только не отвечало бы требованиям справедливости дисциплинарного разбирательства, но и давала бы основание полагать, что адвокатское сообщество считает подобное профессиональное поведение адвоката допустимым.

В соответствии с требованиями п. 1.1 ст. 25, п. 7 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката, Совет считает необходимым установить в отношении Д. срок, по истечении которого указанное лицо допускается к сдаче квалификационного экзамена на повторное приобретение статуса адвоката продолжительностью в 5 (пять) лет, как наибольшей степени соответствующий характеру и тяжести дисциплинарного проступка и иным обстоятельствам дела.

На основании изложенного, в соответствии со ст. 31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», ст.ст. 18-25 Кодекса профессиональной этики адвоката, Совет Адвокатской палаты,

РЕШИЛ:

1. Признать в действиях адвоката Д. нарушения п. 4 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п.1, п. 3 ст. 4, ст. 5, п. 2 ст. 8, п. 5 ст. 9, п.п.1 п. 2 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката.

2. Применить к адвокату Д. меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката.

3. Установить в отношении Д. срок, по истечении которого он допускается к сдаче квалификационного экзамена на повторное приобретение статуса адвоката, продолжительностью в 5 (пять) лет.