Решение Совета Адвокатской палаты г. Севастополя от 18.03.2022 г. в отношении Щ. (нарушение п.п.5, 6 ст. 16 КПЭА) "прекращение статуса адвоката" сроком на 1 год

РЕШЕНИЕ

Совета

Адвокатской палаты города Севастополя

г. Севастополь                                                                                                                  18 марта 2022

Совет Адвокатской палаты г. Севастополя в составе:

Президента Адвокатской палаты: Марчук Ю.И., Вице-президента: Василевского Е.С.,Членов Совета палаты: Антонова А.В., Карпенко Г.А., Львова В.Г., Широяна В.Г.,

 рассмотрев в закрытом заседании дисциплинарное дело с заключением Квалификационной комиссии в отношении адвоката Щ. по жалобам К. и Т.,

 УСТАНОВИЛ:

Заявитель К. указывает, что 25 июня 2020 года заключила с адвокатом Щ. договор на оказание правовой помощи Т. по уголовному делу. В соответствии с п.п.3.1 Договора вознаграждение адвоката на стадии предварительного следствия и в суде составляет 300000 рублей, которые заявитель оплатила адвокату в полном объеме.

10.06.2021 года адвокат Щ. уведомил ее о том, что Т. от его защиты отказался. На момент окончания оказания адвокатом услуг, обязанности Щ. по договору не были исполнены в полном объеме, поскольку в дело вступил другой защитник, а суд еще не приступил к судебному следствию.

После просьбы возвратить часть гонорара пропорционально выполненной работе, адвокат Щ. пригрозил создать Т. созданием невыносимых условий содержания в СИЗО, ссылаясь на свои связи в этом учреждении.  

02.11.2021 года в адрес адвоката Щ. была направлена досудебная претензия с просьбой возвратить часть неотработанных по договору денежных средств. Однако, часть уплаченного гонорара до настоящего времени не возвращена.

Заявитель Т. в свою очередь направил в адвокатскую палату г. Севастополя жалобу в которой указывает, что адвокат Щ., являясь его защитником по соглашению, без согласования позиции с ним, при рассмотрении вопроса о продлении срока содержания под стражей дважды 13.08.2020 года в Басманном районном суде г. Москвы и 23.04.2021 года в Балаклавском районном суде г. Севастополя  высказал мнение о необходимости сохранения Т. меры пресечения в виде заключения под стражу, что не соответствовало его интересам и его позиции.

Кроме того, в жалобе указано, что адвокат Щ. самовольно без представленных ему Т. полномочий под предлогом сохранения имущества от возможных арестов и с целью возмещения гражданских исков потерпевшим, вывез имущество из жилища Т. (апартаменты в ООО КЦ «Мыс Хрустальный»), о чём составил расписку с перечнем вывозимого. За эту работу определил свой гонорар в размере 50% от стоимости проданного имущества. Подробный подсчёт проданного и суммы вознаграждения выслал на почту сестре заявителя. Один из телевизоров присвоил себе.

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Севастополя вынесла заключение:

- по жалобе К. – о наличии в бездействии адвоката Щ. по отказу согласовать и возвратить неотработанную часть вознаграждения нарушения норм п.1 ст.8, п.5 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката;

- по жалобе Т.  – о наличии в действии адвоката Щ. (согласие с продлением срока содержания под стражей вопреки воле подзащитного) нарушения норм п.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п.1 ст.8, пп.2 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также о наличии в действии адвоката Щ. по реализации имущества, принадлежащего Т., нарушения норм п.п.5, 6 ст.16 КПЭА.

Квалификационной комиссией установлено, что 25 июня 2020 года между К. и адвокатом Щ. заключен договор на оказание правовой помощи. Согласно п.1.1 предметом соглашения является возмездное оказание правовых услуг Адвокатом в качестве защитника Т. по уголовному делу в СО Балаклавского района города Севастополя СК России по Республике Крым и г. Севастополю и суде первой инстанции.

В соответствии с п.3.1 договора вознаграждение адвоката в стадии предварительного следствия и в суде составляет триста тысяч рублей.

Согласно квитанций к приходным кассовым ордерам от 26.06.2020, 27.06.2020, 01.07.2020 адвокат Щ. получил от К. по соглашению от 25.06.2020 года денежные средства в размере 50 000 рублей 25.06.2020, 100 000 рублей 27.06.2020, 150 000 рублей 01.07.2020, всего на общую сумму 300 000 рублей.

02.11.2021 года К. в адрес адвоката Щ. была направлена претензия, в которой она просила возвратить ей часть денежных средств по договору об оказании правовой помощи от 25.06.2020 г.

Из ответа судьи Балаклавского районного суда г. Севастополя от 09.12.2021 г. следует, что по уголовному делу в отношении Т., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных УК РФ, было проведено 21 судебное заседание, из них с участием адвоката Щ. – 7 судебных заседаний.

Таким образом, адвокатом Щ. был выполнен не весь объем работы по договору от 25.06.2020 г. в силу его досрочного расторжения по причине отказа от защитника.

По жалобе Т. Квалификационная комиссия установила, что адвокат Щ. 13 августа 2020 года принимал участие в судебном заседании в Басманном районном суде г. Москвы по рассмотрению ходатайства следователя о продлении срока содержания под стражей Т. В связи с нахождением Т. на стационарной судебно-психиатрической экспертизе последний не был доставлен в судебное заседание, ходатайство следователя рассмотрено в соответствии с п.13 ст.109 УПК РФ в отсутствие обвиняемого. В ходе судебного заседания адвокат Щ. как защитник обвиняемого Т. заявил, что не возражает против продления срока содержания под стражей Т., поскольку последнему необходима помощь и наблюдение со стороны государства.

Кроме того, Квалификационная комиссия установила, что адвокат Щ. изъял из нежилого помещения в ООО «Мыс Хрустальный» имущество, принадлежащее Т.

 Изучив материалы дисциплинарного дела в отношении адвоката Щ., Совет приходит к следующему.

Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицировано, принципиально и своевременно исполнять обязанности, отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать Кодекс профессиональной деятельности адвоката (подп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации, п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката). За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (п. 2 ст. 7 названого Закона).

25.06.2020 г. между адвокатом Щ. и К., являющаяся доверителем согласно п.1 ст.6.1 КПЭА, был заключен договор об оказании правовой помощи, предметом которого являлось возмездное оказание правовых услуг Т. по уголовному делу в СО по Балаклавскому району г. Севастополя ГСУ СК по Республике Крым и г. Севастополю. Вознаграждение адвоката на стадии предварительного следствия и в суде составляет триста тысяч рублей.

Согласно квитанций к приходным кассовым ордерам от 26.06.2020, 27.06.2020, 01.07.2020 адвокат Щ. получил от К. по соглашению от 25.06.2020 года денежные средства в размере 50 000 рублей 25.06.2020, 100 000 рублей 27.06.2020, 150 000 рублей 01.07.2020, всего на общую сумму 300 000 рублей.

Из ответа судьи Балаклавского районного суда г. Севастополя от 09.12.2021 г. следует, что по уголовному делу в отношении Т., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных УК РФ, было проведено 21 судебное заседание, из них с участием адвоката Щ. – 7 судебных заседаний.

 02.11.2021 г. К. направила адвокату Щ. претензию о возврате части денежных средств, а именно 150 000 рублей, уплаченных по договору об оказании правовой помощи, мотивируя требования отказом Т. от защитника – адвоката Щ.

В соответствии с п.2 ст.25 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, поэтому на него распространяются положения гражданского кодекса Российской Федерации о договорах (с особенностями, установленными Законом об адвокатской деятельности и адвокатуре).

Поскольку соглашение об оказании правовой помощи было заключено в интересах Т., а последний на определенной стадии дела отказался от услуг адвоката Щ., что не отрицается сторонами, то это соглашение может быть расторгнуто по требованию подписанта К., с  правом требования возврата части уплаченных денег по правилам п. 1 ст. 978 ГК РФ, в соответствии с которым, если договор поручения прекращен до того, как поручение исполнено поверенным полностью, доверитель обязан возместить поверенному понесенные при исполнении поручения издержки, а когда поверенному причиталось вознаграждение, также уплатить ему вознаграждение соразмерно выполненной им работе.

На заседании Совета адвокат Щ. указал, что претензию К. с требованием о возврате части уплаченных денег по договору оставил без надлежащего ответа, поскольку выезжал в г. Москва для участия в следственных действиях, в связи с чем понес дополнительные издержки, а также считает, что К. обращаясь в правоохранительные органы и Адвокатскую палату г. Севастополя опорочила его честь и достоинство, чем причинила ему моральный вред.

Совет считает, что данная позиция адвоката не заслуживает внимания, поскольку адвокатом не представлены данные о том, что выполнение отдельных следственных и процессуальных действий за пределами г. Севастополя должны быть оплачены отдельно.

Кроме того, из соглашения об оказании правовой помощи усматривается, что адвокат принял поручение на защиту интересов Т. на стадиях предварительного расследования и судебного следствия. Участие в г. Москва в следственных и процессуальных действиях, относятся к стадии предварительного расследования, в то время, как его подзащитный отказался от его услуг на стадии судебного следствия.

Вместе с тем, соглашение по оказанию правовой помощи в части определения вознаграждения является неопределенным, поскольку неясно, какая сумма вознаграждения составляла стадия предварительного расследования и стадия судебного следствия.

При ненадлежащем оформлении договорных отношений, дальнейшее уклонение по разрешению денежных вопросов, связанных с возвратом неотработанного вознаграждения, в связи с невыполнением полного объема работы, является ненадлежащим исполнением своих обязанностей перед доверителем, что выразилось в отказе согласовать и возвратить сумму неотработанного вознаграждения.

Таким образом, Совет приходит к выводу, что адвокат Щ. не выполнил возложенные на него законом (п.2 ст.25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации») и Кодексом профессиональной этики адвоката (п.1 ст.8, п.5 ст.9 Кодекса) профессиональных обязанностей честно, разумно, добросовестно исполнять свои обязанности, и в любой ситуации адвокат обязан сохранить честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры.

 В части дисциплинарного обвинения заявителя Т. по противоречивой позиции последнего при рассмотрении вопроса о продлении меры пресечения 13.08.2020 года в Басманном районном суде г. Москвы и 23.04.2021 года в Балаклавском районном суде г. Севастополя адвокат Щ. пояснил, что Т. обвинялся в совершении преступлений против половой неприкосновенности, в том числе несовершеннолетних. По делу были проведены генетические экспертизы, опознания, изобличавшие обвиняемого. Единственным выходом, по мнению адвоката, было признание Т. невменяемым и нахождение его в неволе могло способствовать к установлению экспертами состояния невменяемости, в связи с чем при рассмотрении материалов следователей о продлении срока содержания под стражей Т. поддерживал ходатайства следователей.

Согласно постановлению судьи Басманного районного суда от 13.08.2020г. Е., адвокат Щ., являясь защитником обвиняемого Т. при рассмотрении ходатайства следователя по особо важным делам С.А. о продлении срока содержания под стражей в отношении Т., поддержал мнение следователя, ссылаясь (согласно протоколу судебного заседания) на то, что последнему необходима помощь и наблюдение со стороны государства.

Согласно указанного постановления дело рассматривалось в отсутствие обвиняемого по основаниям п.13 ст.109 УПК РФ, в виду его нахождения с 04.08.2020 года в ФГУ «НМИЦ ПН им. Сербского» в связи с проведением стационарной судебно-психиатрической экспертизы, сроком проведения до 30 дней.

Заявитель по жалобе указывает, что не был согласен с продлением срока содержания под стражей, что согласуется с перепиской К. и адвоката Щ., в которой К. доносит позицию Т. об изменении меры пресечения на домашний арест, при этом ответ адвоката Щ. выражается его несогласием.

Кроме того, доводы адвоката Щ. о согласовании позиции с подзащитным Т. о согласии с продлением стражи не подкреплены конкретными доказательствами, которые бы позволили Совету убедиться в обратном.

Вместе с тем, указанная позиция адвоката Щ. о целесообразности нахождения обвиняемого Т. под стражей для способствования в дальнейшем к экспертному выводу о невменяемости противоречива, поскольку на момент рассмотрения ходатайства следователя в суде Т. был подэкспертным при проведении психиатрической экспертизы. Более того, позиция адвоката, предпочитающего нахождение подзащитного в неволе при любой стратегии и тактике работы по делу является абсурдными, надуманным и непрофессиональным, поскольку деятельность защитника ни в коем случае не должна усугублять положение подзащитного.

Исходя из положений ч.7 ст.49 УПК РФ адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого, и в силу положений п.п.3,4 ч.3 ст.6 Федерального закона от 31 мая 2002 года №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» не может занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда он убежден в наличии самооговора доверителя, делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает.

В этой связи, Совет соглашается с выводами Квалификационной комиссии о наличии в действии адвоката Щ. (согласие с продлением срока содержания под стражей вопреки воле подзащитного) нарушения норм п.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п.1 ст.8, пп.2 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката.

 Совет также соглашается с Квалификационной комиссией в части дисциплинарного обвинения по изъятию адвокатом Щ. из нежилого помещения в ООО «Мыс Хрустальный» имущества, принадлежащего Т.

Адвокат Щ. пояснил, что указанное имущество предполагалось для реализации, а денежные средства от реализации имущества должны были быть направлены на удовлетворение гражданских исков потерпевших по уголовному делу.

Копиями расписок подтверждается факт получения имущества из ООО «КЦ «Мыс Хрустальный». Факт получения имущества, а также его реализация адвокатом Щ. подтверждается копией постановления старшего следователя СО по Ленинскому району г. Севастополя ГСУ СК РФ по Республике Крым и Севастополю об отказе в возбуждении уголовного дела от 16.11.2021 года. Из содержания указанного постановления в части изложения пояснений адвоката Щ. также следует, что между ним и Т. (матерью Т.) возник конфликт, в том числе по вопросу оплаты его представительских услуг по решению глобальной проблемы с сотрудниками ООО «КЦ «Мыс Хрустальный».

Из переписки адвоката Щ. с К. следует, что адвокат определил размер вознаграждения в размере 30% от реализованного имущества.

В соответствии с п.п.5, 6 ст.16 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокату запрещается принимать от доверителя какое-либо имущество в обеспечение соглашения о гонораре. В случае если в процессе оказания юридической помощи адвокаты принимают поручение доверителя по распоряжению принадлежащими доверителю денежными средствами (далее – «средства доверителя»), для адвокатов является обязательным соблюдение следующих правил:

– средства доверителя всегда должны находиться на счете в банке или в какой-либо другой организации (в том числе у профессиональных участников рынка ценных бумаг), позволяющей осуществлять контроль со стороны органов власти за проводимыми операциями, за исключением случаев наличия прямого или опосредованного распоряжения доверителя относительно использования средств каким-либо другим образом;

– в сопровождающих каждую операцию со средствами доверителя документах должно содержаться указание на совершение данной операции адвокатом по поручению доверителя;

– выплаты какому-либо лицу из средств доверителя, осуществляемые от его имени или в его интересах, могут производиться только при наличии соответствующего непосредственного или опосредованного поручения доверителя, выраженного в письменной форме;

– адвокат в порядке адвокатского делопроизводства обязан вести учет финансовых документов относительно выполнения поручений по проведению операций со средствами доверителя, которые должны предоставляться доверителю по его требованию.

Действия адвоката Щербатова С.В. в части реализации имущества и частичного обращения средств от реализации имущества на оплату своих услуг нарушают п.п.5, 6 ст.16 КПЭА.

Избирая меру дисциплинарной ответственности адвокату Щ.  в соответствии с требованиями п.4 ст.18 КПЭА за допущенные нарушения, Совет принимает во внимание, что они носят умышленный и грубый характер, приводят к подрыву доверия к адвокатуре как со стороны получателей юридической помощи, так и со стороны государства и не совместимы со статусом адвоката.

Учитывая тяжесть совершенных проступков, обстоятельства их совершения, Совет приходит к выводу о применении к адвокату Щ. меры дисциплинарной ответственности в виде прекращение статуса адвоката как в наибольшей степени отвечающей требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА.

Более мягкая мера ответственности, не только не отвечала бы требованиям справедливости дисциплинарного разбирательства, но и давала бы основание полагать, что адвокатское сообщество считает подобное профессиональное поведение адвоката допустимым.

На основании изложенного, в соответствии со ст.31 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», ст.ст.18-25 Кодекса профессиональной этики адвоката, Совет Адвокатской палаты города Севастополя,

РЕШИЛ:

 1.    По жалобе К.: признать в бездействии адвоката Щ. по отказу согласовать и возвратить неотработанную часть вознаграждения нарушения норм п.1 ст.8, п.5 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката;

2.    По жалобе Т.: признать в   действиях адвоката Щ. (согласие с продлением срока содержания под стражей вопреки воле подзащитного) нарушения норм п.1 ст.7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п.1 ст.8, пп.2 п.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также о наличии в действии адвоката Щ. по реализации имущества, принадлежащего Т., нарушения норм п.п.5, 6 ст.16 КПЭА.

3.    Применить к адвокату Щ. меру дисциплинарной ответственности в виде «прекращения статуса адвоката», установив срок 1 год, по истечении которого Щ. может быть допущен к сдаче квалификационного экзамена не приобретение статуса адвоката.